Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА
Человец
Екатеринбург
Евдокия
2013
48 стр.
ISBN: 9781304592033
Это первый сборник стихов москвички Ольги Дерновой, и я уверен, он станет заметным событием. Музыка как формообразующее начало, фонетическая чистота, мастерское владение словом в качестве инструмента - всё это вместе позволяет Дерновой создавать глубокую философскую лирику. Человек, встретившийся с этими стихами, никогда не назовет автора поэтессой - только ПОЭТОМ!

* * *

Весь автобус тихо вздыхал "доколе?"
Свежий воздух выпит за два глотка.
Долго ехали через чёрное поле
без единого огонька.
Как шаги осеннего листопада,
расточал кондуктор свои шаги.
Позади - застывшая эстакада,
словно в воздух впрыснутые круги.
Это помнит каждый, живущий в Митино:
холодок замкадья, сплошной ухаб.
Словно полк стоял - но ушёл на митинг.
Или дунул ветер - и вдруг ослаб.
Снова сердце билось, как дикий селезень
(но, по счастью, сердцем пренебрегли),
и на поле ночь, как безумный сеятель,
фонарей затаптывала рубли.


БАЛЛАДА О ПСИХАХ

Пока они наполняли свой бензобак,
их тьмой обвело, как рамочкой в некрологе.
Но солнечный свет во множественных гробах
мелькал и мерцал под листьями у дороги -
то дикая слива, то яблоко, то фундук.
И первый всё восхищался: ну это надо ж,
посмотришь туда - и прямо захватит дух.
Второй же в ответ цедил: помолчи, замкадыш.
Чего не видала сеть подмосковных трасс:
от гнева и слёз, от радости и задора
до этих двоих - а были они как раз
два психа, давно сбежавшие из дурдома.
И если я еду, в ночь навострив коньки,
два психа за мною следуют, словно хобби.
И первому всё мерещатся огоньки
под листьями, а второй говорит о гробе.
Хранилища жидких ядер и гибких пуль,
сидят они позади, как ночные комья,
о том, как по этой трассе их гнал патруль,
давно позабыв. Даже смерти своей не помня.


* * *

И пока в ночи разносится каждый чих
и в пустой печи одни кирпичи пекутся,
ты стоишь, держа в руках огонёк свечи,
указатель курса.
Он трещит у рта, колышется у бедра.
И пока потомки дремлют в своих постелях,
им одна свеча легко заменяет бра,
монитор и телек.
Так стоишь, пережидая вечерний шквал,
монотонный шум. На страже, на бюллетене.
И ещё не понимаешь: огонь солгал
и смолчали тени.
Он давно, он чёрте когда потух,
а они сомкнулись, годы перекрывая.
И в руках уже не свет, не огонь, не дух.
Только палочка восковая.


ПЕЩЕРА

В ясный полдень все стеклянные вещи
отлетают, отдаляются от себя,
собираются на воздушном вече,
никого не раня и не сердя.
Там они устраивают танцульки,
и поют им тающие сосульки.

И вода, хотя она не стеклянна,
вдвое больше бликов даёт зимой,
потому что отделяется постоянно
от себя самой.
Из себя выходит, но не со злости,
а в музей, на прогулку, в гости.

Вот и нас бы кто надоумил, боже,
кто бы дал намёк на другой режим,
чтобы не в поту и в гусиной коже,
как сейчас лежим,
а - осколком света, минуя щели,
в вифлеемской ли, в платоновой ли пещере.


* * *

...И только в конце, на выдохе, на излёте,
когда понимаешь: миг - и за ним провал:
"Да где же ты был?" - "В подвале. Там выход, тётя".
"В астрал?" - "Не смеши. В астрале я не бывал.
Всё вышло без перехода, без переброски:
я двигался вниз, на собственный силуэт,
и вместо бетонных стенок увидел доски -
сквозь них пробивался сочный лиловый свет.
Я встретил там девушку, бравшую кровь из вены;
соседа Петра, игравшего в спортлото.
И все мы сидим у стенки и ждём замены,
чтоб выйти за дверь, в мигающее ничто.
Не плачь, дорогая тётя. Бывай здорова.
Спасибо за то, что помнишь, за то, что мил.
Я знаю, что ошибаются богословы:
не так уж и страшен этот загробный мир".

Сияющий день, и птицы на каждой вышке.
Она унимает слёзы за пять минут.
Безвольно сидит,
потерянно шепчет: "Вишь ты..."

И в этот же час в саду зацветают вишни,
и сорок суток цветут.


* * *

Белая краска, следы рифлёных подошв.
Бабушка говорила об этом: видишь?
Человек-невидимка сквозь придуманный дождь
убегает в сказочный город Китеж.
От его штиблет отражаются - просто шик! -
все породистые блондинки и все болонки.
Тяжелее понять, что этот змеиный шип,
этот ломкий дождь - изъяны на киноплёнке.
По таким приметам преследуют беглеца
все полиции мира, но скроется невидимка,
сгусток жизни, без фигуры и без лица...
ну, точь-в-точь моя серединка.


* * *

В холодный осенний вечер
ты выглянешь на балкон.
Светящийся человечек
полезет из кожи вон.
Бегом - на чужие кухни,
где специи, не слова.
Где не до конца потухли
похожие существа.
Он всех поведёт под гору,
под берег реки скользя.
Руками со светофора
помашут ему друзья.
Увидишь охапку свечек
и лампочек зимний гурт.
А это - мой человечек.

И жёлтенький человечек,
и синенький человечек
по следу его бегут.


* * *

Странные духи в костюмах из тёплой плоти
бродят по мраку, медлят на повороте.
Снег прикрывает землю волшебным слоем.
Магия мира (магия ведь телесна).
Странные духи: живы, пока тепло им.
Больно, тепло и тесно.
Из декабря два выхода - как в подземке.
Странные люди-духи идут по стенке,
смутно уже предчувствуя, что за ней -
вспышка сверхновой в сумраке подворотен.
Ночью мороз крепчает, но он бесплотен.
И оттого их магия всё сильней.


* * *

Странные духи в костюмах из тёплой плоти
бродят по мраку, медлят на повороте.
Снег прикрывает землю волшебным слоем.
Магия мира (магия ведь телесна).
Странные духи: живы, пока тепло им.
Больно, тепло и тесно.
Из декабря два выхода - как в подземке.
Странные люди-духи идут по стенке,
смутно уже предчувствуя, что за ней -
вспышка сверхновой в сумраке подворотен.
Ночью мороз крепчает, но он бесплотен.
И оттого их магия всё сильней.


ЧЕЛОВЕЦ

На себя посмотрел человек
в зеркало возле ванной
и решил: я теперь человец
странный.
Я теряю образ и вес,
вот такая картинка.
Я пока ещё человец,
а потом невидимка.
Сквозь меня проходят щипцы.
Я - пустая карта в колоде.
И летаю, как человцы,
наблюдаемые в природе.


* * *

Закрываешь веки со слабым "щёлк" -
и плывёшь в прохладный пушистый воздух.
И плывут снежинки, касаясь щёк.
И плывут цистерны на бензовозах.

Проплывают лыжники, навострясь.
Проплывает лес, отпустивший вожжи.
И, приняв на грудь молоко и грязь,
лишь одно шоссе на себя похоже.

Лишь оно к себе прижимает даль,
к черноте в колдобинах и разводах.
Но никто б не смог получить медаль
за своё спасенье на этих водах.
Страница,  на  которой  Вы  сможете  купить  книгу




Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА