| Сетевая Словесность |  |
|
|
|
|
ЧПОК И ВАСИЛИСА
- Это... А почём двухместный номер? Самый дешёвый? - спросил первый.
- В смысле, сколько стоит? - уточнил второй.
Администраторша с гримаской профессиональной значимости покосилась на них из-за стойки. То, что она увидела, заставило её повернуться всем телом к странным визитёрам. Один высоченный, изрисованный во все голые руки и полуобнажённую - под сетчатой маечкой - грудь татуировками на флористические мотивы. Другой низенький, стоящий как-то боком, словно прячущий некий изъян телосложения под свободной лазоревой рубахой в жёлтых райских птицах.
- Самый недорогой номер - полторы тысячи, - стараясь не показывать своего удивления, ответила дежурный портье ровным голосом.
- Фью! - изрёк первый. - Это на сколько же?
- В смысле, на какой срок? - уточнил второй.
- На сутки, разумеется. Расчётный час - двенадцать часов дня, - тщетно стараясь быть невозмутимой, объяснила администратор.
- Да нам столько не надо! - спонтанно заржал первый.
- В смысле, мы раньше уйдём, - уточнил второй. - Это... а если по часам?
- Почасовая оплата возможна, но один час стоит тысячу рублей, - приговорила администратор. Лица у обоих вытянулись.
- Это... - встрепенулся первый после паузы. - А если не двухместный? Нам и одноместного хватит, а, Василиса? - и толкнул приятеля локтем в бок - то бишь, при их разнице ростов, дружеский толчок пришёлся "Василисе" в плечо.
- Конечно, Чпок! - с энтузиазмом отозвался "Василиса" и возвратил толчок. Он пришёлся Чпоку в бедро.
Брезгливость сухо сжала накрашенный рот администраторши.
- Сожалею, но в нашей гостинице выдавать одноместные номера парам не практикуется.
- Во попали, Чпок!.. - проныла "Василиса". - Блин, полтора косаря!..
- Ну, ладно, Василиса, деваться некуда - назвался груздем, лечись дальше! - оптимистично заявил Чпок, вынимая откуда-то из подмышки маленькую, на диво засаленную сумочку-унисекс. Из неё, в свою очередь, появились на свет две лоснящиеся купюры - зелёная и сиреневая. - Нам тогда до утра! Выгоднее будет, - и он зачем-то подмигнул портье, которую от этого передёрнуло.
- Хотя нам надо-то - два часа! - жизнерадостно сказал Василиса. Обмен любовными тычками повторился под примечательный диалог:
- Ох и х...во будет, а, Чпок!
- Чего это - плохо, Василис?
- Я не говорю - плохо. Я говорю - х...во!
Оба заржали. И Чпок торжественно выложил перед дежурной требуемую сумму.
Деньги она, стараясь прихватывать кончиками ногтей, будто пинцетом, отложила в сторонку и сдержанно попросила:
- Паспорта, пожалуйста!
- Это... а если без? - сказал первый.
- В смысле, по одному паспорту можно? - уточнил второй.
- Вы что, без паспорта? - удивилась администратор.
- Нет, я стесняюся! - торжественно объявил Чпок, и оба опять зареготали. Василиса сквозь смех добавил: - А я - нет!
- Вообще-то это не принято... - начала администратор
- Мы доплатим! - торопливо заявил Чпок и полез опять в тощую утробу своей клеёнчатой сумочки - видимо, кошелька. Василиса в это время извлёк из нагрудного кармана расписной рубашки паспорт в ярко-красной обложке, положил его на стойку - и в глаза портье ударил луч света, отбитый от печатки с плоским камешком, украшающей мизинец Василисы.
- Не надо доплачивать, я вас зарегистрирую по одному паспорту! - поспешно сказала она и протянула посетителям анкету. Номер был сдан Глазычеву Василию Петровичу 1983 года рождения, постоянно зарегистрированному в Верхнеуральске - за тысячу километров от места прописки понесло колоритных друзей, надо же...
- Номер шестьсот восемь, шестой этаж, - предупредила портье, протягивая друзьям ключ и следя, чтобы Чпок не задел её руку своими потными пальцами.
Василиса шёл к лифту странной вихляющейся походкой. Чпок с радостным любопытством озирался по сторонам и комментировал убранство холла:
- Приколись, Василиса, какие картинки гламурные! - радовался он на творения художника-абстракциониста, развешанные по местам потертостей и трещин на стенах. - Уй-я, а у них ещё киоск сувенирный! И зубные щётки продают!.. И мыло! У тебя есть мыло, Василиса?..
- А как же! - отвечал тот, кособоко вплывая в лифт.
- Спасибо, спокойной ночи! - любезно пожелал Чпок администратору, обернувшись с порога лифта.
- Вам того же! - с тяжеловатой иронией ответила она, провожая мрачным взглядом закрывающиеся дверцы. Потом взялась за телефонную трубку.
- Петя! - сдавленно шептала ночной портье в микрофон, прикрываясь ладонью. - Ты бы приехал со своими ребятками, а? Сил нет! Тут эти явились... ну, гомосеки... такие, знаешь, наглые! И не стесняются! Номер на сутки сняли, а сказали, что им нужно всего два часа, паспорта не хотели давать... Приезжай! Повоспитывать их надо!
- Ну, Жанночка, ты бы ещё в три ночи позвонила! - ломался в трубке сытый молодой басок. - Ребятки спят уже, да и я кемарю...
- Петь, да они вот только пришли! - в отчаянии выкрикнула Жанночка, нагнетая шёпот до привизга.
- Ну и нехай гребутся, только в путь, если им так нравится, а я спать хочу. Не с тобой же! - отнекивался Петя. - Или чего - пристают?
- Да не пристают они, они друг с другом лапаются, глядеть тошно!..
- Жанна, я не пойму, - в Петином баске вдруг пробудились иронические нотки, - тебе-то что с того, что какие-то двое - пидоры?
- В наше время, Петечка, - аж приосанившись в положении сидя, ответствовала Жанночка, - в наше время гендерного дисбаланса, то есть преобладания женского населения над мужским, всякий педераст есть кровное оскорбление всякой нормальной женщины, мечтающей о семье и здоровых детях!
- Ну, ты, мать, даёшь! - совсем проснулся Петя. - Выдала, как на митинге! Может, вступишь к нам в Союз, речуги будешь толкать на площадях?..
- Петя, мы это потом обсудим, я сейчас тебя очень прошу - приезжай! Мало ли, что они тут вытворят! Мне в гостинице скандалы не нужны! И чтоб сказали, будто мы пидоров пускаем - потом ведь замучают разные извращенцы...
- Ну, ладно, жди, - начальственно обронил Петя, позволивший себя уговорить. - Покликаю ребяток, может, кто ещё дееспособен! - и загоготал.
- Спасибо, Петенька, жду! - обрадовалась портье.
- Жанна, - задушевно вдруг произнёс собеседник, - а ты честно скажи - ты на пидоров взъелась с тех пор, как от тебя Витька сбежал за неделю до свадьбы, или вообще?..
- Как тебе не стыдно, Петя! - надулась Жанна. - Я просто за порядок в обществе!
- Нет, всё-таки надо тебя к нашему делу привлечь... - на прощание посулил Петя. И стороны повесили трубки.
Спустя полчаса возле гостиницы взвизгнули тормоза. Жанночка, подскочив с места, выглянула в окошко из-за своей стойки. Из подъехавшей "девятки" цвета "баклажан" выгружались трое молодых людей - в чёрных футболках, армейских берцах и с бритыми головами. Жанна разулыбалась.
Троица вошла в пустой полуночный холл гостиницы. Идущий впереди крутил на руке солидную цепь - не иначе, от лодочного причала. У двух других что-то оттягивало карманы. Под неоновыми лампами стало видно, что головы бриты неодинаково - вожак блестел совершенством биллиардного шара, а его спутники уже обросли щетинкой молодых поросят.
- Привет, Жанночка, - с ленцой поздоровался первый. - Ну, где эти осквернители русского народа?
- В номере шестьсот восемь, шестой этаж, - готовно и злорадно выдала Жанна, заблестев глазами. - Петечка, а потом, закончите, заходите ко мне, я вас чайком напою.
- Жанна, чаёк разумнее гонять завтра, - веско сказал Петя. - Когда этой пидарасни здесь уже не будет. Мы же их не ликвидировать собираемся, а так... разъяснить кое-что... Например, что в нашем прекрасном русском городе таким, как они, не место... А если они хай подымут? Не надо нам художественного свиста.
Троица прошествовала в лифт, он клацнул дверями.
На шестом этаже двое, как видели в кинофильмах, встали по краям двери с жестянкой "608", а Петя, на правах вожака, постучал в дверь. За дверью возились, кажется, смеялись. Раздался стук - и всё затихло.
- Кто? - спросили из-за двери.
- Уборка номера, - сообщил Петя.
- Какая уборка в час ночи? - возмутилась дверь.
- Открывай, пидор! - отбросил экивоки Петя.
Дверь клацнула и распахнулась. Длинный Чпок, голый по пояс, встал на пороге, ослепив борцов за чистоту нравственности великолепием сине-сиреневых цветов.
- Чего-то я не понял, кто тут... - начал он.
- Счас поймёшь, - обещал Петя, двигаясь корпусом вперёд. Он, видно, хотел плечом толкнуть Чпока, ногой одновременно заехав ему ниже брючного ремня...
...Петя лежал на ковролиновом покрытии в узком коридоре гостиничного номера. Перед его глазами вращалась, как аттракцион, круглая потолочная лампа - матовый плафон с рисунком. Чуть не на оттопыренное ухо Пети наступила нога в несерьёзном сандалии, кто-то сорвал с его кисти намотанную цепь - едва не с кожей. В гостиничном коридоре запищали соратники Пети: "Эй, ты че... Да пус...". Несколько звучных плюхов оборвали писки.
- Чпок, тащи этого в номер, поговорим с ним, - скомандовал из коридора Василиса.
Петю неуважительно протащили по ковру и бросили посреди комнаты. Вихляющаяся Василиса привела в номер двоих "щетинистых". Руки у Коли были стянуты спереди цепью Пети, Эдик висел, вывернутый, в лапищах типа в яркой рубашке.
Такого фиаско Союз борьбы за народную нравственность не испытывал давно. Точнее, никогда.
- Вы чё, ребята, рамсы попутали, - попытался возражать Петя. - Сейчас за нами приедут, вам кабздец будет! - но из положения плашмя угрозы звучали несерьёзно.
- Кто за тобой приедет, чмо ты плюшевое, - почти добродушно ответил Чпок, сноровисто обшаривая карманы Пети и забирая сотовый телефон. Петя дёрнулся. - Отдам, когда будешь уходить, - успокоил Чпок.
- Ну, вы, пидоры, распоясались вообще! - возмутился Петя.
- Так, - сказал Василиса, запуская поочерёдно с пинка своих пленников в одно и то же кресло. Он прогулялся в коридор, и дверь номера захлопнулась. - А теперь отвечай за базар. Мы кто? - не слышу!
- Сами знаете, кто, - угрюмо буркнул Петя.
- Мы-то знаем. А всё-таки? Ты про нас слово какое-то сказал... - произнося это, Василиса нагибался всё ниже к Петиному лицу, гипнотизируя его взглядом. - Плохое слово... Ты повтори, может, я не так расслышал?..
- Ну, а чё! - с отчаянием заговорил Петя с пола. - Оделись, как попугаи, обнимаетесь принародно, номер на двоих снимаете в гостинице - на два часа!.. Чё про вас подумать? Ясно - пидоры!..
Чпок остановил занесённую над лицом Пети ногу Василисы.
- Да ладно, Василиса, они уже всё поняли!..
- Поняли! Ой, поняли! - хором заголосил дуэт с кресла.
- Нет, Чпок, они ещё не всё поняли... - задумчиво сказал Василиса. - Давай им, что ли, растолкуем...
Петя сжался, когда Чпок потянулся себе за спину. Ему уже мерещился направленный прямо на него гранатомёт. Однако в руке Чпока возникла та же непрезентабельная сумочка, которая так возмутила бдительную Жанну (каковой Петя про себя поклялся поутру ноги вырвать, спички вставить). А из неё явился на свет Божий документ - тоже засаленный, однако Чпок развернул его с гордостью и поднёс к испуганным глазам Пети.
- Читай, долдон!
Три строки, написанные чётким "писарским" почерком, Петя читал долго. Перечитывал. Возвёл на Чпока страдальческий взгляд:
- Чего, прямо оттуда?..
- Да. Из спецназа, - скупо сказал Василиса.
- Нам отпуск дали за отличие, - разоткровенничался более дружелюбный Чпок. - К тому же Василису в бедро ранило. Думаешь, чего он вихляется, как профурсетка на подиуме? То-то и оно... В Москву едет на операцию. А у меня, вроде, отпуск, но я его сопровождаю. Мы ж друзья - как друга не сопроводить, а, пацаны? - обратился он к Коле и Эдику, которые только что перестали дрожать. От невинного вопроса они снова затряслись, не зная, что ответить.
- Твои же друзья тебя сопровождают? Вот и я Василису сопровождаю. Между двумя поездами застряли в вашем замечательном городе. Билет взяли на четыре утра. Гуляли-гуляли по вашему Мухосранску - устали, замерзли, у Василиски нога разболелась, - решили гостиницу снять. А тут вы... отдыхать, козлята, не даёте. Чего вы до нас домотались?
- Ага! - сопротивлялся Петя из последних сил. - А чего у вас клички-то?
- А у тебя нету клички? - полюбопытствовал Чпок.
- Есть. Болт, - признался Петя. - Ну так Болт, а не... Петиха! А ты - Василиса!.. Как тебя понимать-то?
- Так ты, выходит, дурак, раз ничего не понимаешь? - догадался Василиса. Петя поостерёгся возражать.
- А что, нормальная кличка - от имени, он же Василий! - засмеялся Чпок. - Мы прикалывались так.
- Ага. Особенно когда ты - Чпок, а он - Василиса! - обиженно сказал Петя. - Оборжёшься!
- А у Толи погоняло такое, потому что он снайпер в нашей части самый классный, - заявил Василиса. - Ещё в первую чеченскую: прицелится, бывало, в духа - чпок, и нету духа!..
Троица почувствовала себя неуютно.
- Да не ссыте, мы без оружия сейчас, - благодушно заметил Чпок.
- А прикид? - не сдавался поверженный на лопатки Петя. - Прикид у вас... деб... ну, это... чудной, короче... как у Бори Моисеева!..
- Ты бы в камуфляже походил десять лет - и мамин халат на себя напялил бы, как за здрасте! - обиделся Василиса. - Лишь бы не хаки!
- Да в таких рубашках только эти ходят!.. - несло Петю.
- Кто? - полюбопытствовал Василиса, снова наклоняясь.
- Ну... с кем мы вас перепутали...
- А вы бы головой думали, а не головкой - не перепутали бы. Мало ли, у кого какой прикид. Ты вот в армейских берцах ходишь - ты в армии служил?
Петя отвернулся.
- Не слышу! - рявкнул Василиса.
- Нет...
- Плоскостопие нашли? - съязвил Чпок.
- Нет... Да так получилось...
- Его отец квартиру продал, взятку военкому дал, Петьку и комиссовали! - наябедничал Эдик с кресла. Петя на полу сделал вид, что умер.
Василиса обратил на двоих мелких тяжёлый взор.
- А вы, орлы дистрофичные, служили?
- А нам по шестнадцать! - ответил Эдик.
- Но мы, как призовут, пойдём! - сообразил Коля.
- Хорошее дело, - одобрил Василиса. - Через два года приеду, проверю! Я вас запомнил обоих. Лично спрошу на призывном пункте, в какую часть определили двух мудозвонов - как тебя зовут? А тебя?..
- Эдика и Колю!..
Те кивали, точно китайские болванчики.
- А теперь, - тоном шпрехшталмейстера, объявляющего коронный номер, провозгласил Василиса, - оба отсюда вон с крейсерской скоростью!
Происшедшая в момент совместного подъёма из кресла лёгкая заминка не задержала Эдика и Колю. Через две секунды топот их замер на первых этажах гостиницы - лифтом пацаны пренебрегли.
Петя начал было приподниматься с пола.
- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, - ласково проговорил Василиса...
...Взволнованная Жанна, поднявшись на шестой этаж после того, как мимо неё ракетами промчались двое ревнителей народной нравственности и убежали в город, забыв свою пожившую "девятку", подслушивала под дверью шестьсот восьмого номера. То, что она слышала внутри, ей не нравилось. Но войти она боялась. Вызывать "крышу" гостиницы - тоже: неизвестно ведь, кто кого побьёт!..
- ...дело, значит, себе нашёл? Борешься, значит? Ах, за порядок в обществе? Это, типа, если кто не такой, как ты, его - к ногтю?.. Бить, пока не поумнеет? А я тебе вот что скажу: я бы с таким, как ты, на одном гектаре не присел! Хуже - я бы таких, как ты, лично убивал на стадии зачатия! Я бы ваших родителей стерилизовал! Которые взятки дают, лишь бы сыночки в армию не угодили! Я бы всё сделал, чтобы такие, как ты, не размножались! Ты, считаешь, вправе решать, кто хороший, кто плохой? Ах, не ты? твой "союз"? Я бы твой союз направил в "горячую точку" месяца на два... И там бы на вас посмотрел, уродцы! Пошли, Чпок! Душно в номере... говном несёт... да и до поезда полчаса...
