Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА
Заметки млекопитающего
416 стр.
ISBN: 978-5-89059-225-5
В книге "Заметки млекопитающего" Эрика Сати собраны виртуозно переведенные Валерием Кисловым литературные опыты французского композитора, его письма, воспоминания, афоризмы и заметки.
Композитор размышляет о Стравинском, Дебюсси, группе "Шести", русском балете, музыкальности животных, о тишине, жизни и смерти. Сати испытывает острое безразличие по отношению к авторитетам и сухому академизму. Не в состоянии сочинять по сложившимся правилам теории музыки, он создает собственные - и точно так же поступает с текстом. В своих комментариях Сати непосредственен, точен и краток. Благодаря парадоксальности суждений и своеобразному чувству юмора ему удается высказать то, для чего в языке нет слов: "Когда инструменты заменяют голоса, начинается симфония".
Издание дополнено воспоминаниями современников и друзей автора, в числе которых Ж. Кокто, Ф. Пикабиа, Ж. Орик, Ф. Леже, Ф. Пуленк, Г. Фурнье и пр.

Простой вопрос

Что вы предпочитаете:

Музыку или Колбасные изделия?

Такой вопрос, кажется, следует задавать себе, приступая к трапезе.

Во многих местах прекрасную и мягкую тишину заменили скверной музыкой. Простонародье считает приличным попивать пиво или мерять штаны, слушая фальшивые красивости, глупые и отдаленно благоговейные ритурнели, а также, ни о чем не думая, благосклонно внимать обязательному звучанию басов, контрабасов & прочих мерзких флейтушек.

Ох! Как все это мучительно для человека моего возраста; & я задыхаюсь от этой музыкальной дюфайелизации.

Какие принять меры? Огромные налоги, страшные притеснения, строгие наказания. Даже пытки.

Разве они имеют право так хладнокровно безобразить нашу бедную жизнь?

Посмотрите на этих издателей, не чтящих ничего человеческого, послушайте, в какие гротескные аранжировки они рядят доверенные им произведения, как они украшают самые чистые из них своей пачкотней. Возьмите каталоги современных произведений, найдите самые утонченные и послушайте, что с ними делают эти пачкуны.

Фу! Пусть им будет стыдно.

- Торговля! - скажете вы.

- Бизнес! - повторите вы.

Ух! Как все это мучительно для человека моего возраста; & я задыхаюсь от этого мерзкого дюфайелизма, от этого гнилого меркантилизма.

Что вы предпочитаете?


Распорядок дня музыканта

Художник должен упорядочить свою жизнь.

Вот точное расписание моих занятий на день:

Подъем: в 7 ч. 18 мин.; вдохновение: с 10 ч. 23 мин. до 11 ч. 47 мин. Обедаю в 12 ч. 11 мин. и встаю из-за стола в 12 ч. 14 мин. Спасительная прогулка верхом в глубине моего парка: с 13 ч. 19 мин. до 14 ч. 53 мин. Очередной приступ вдохновения: с 15 ч. 12 мин. до 16 ч. 07 мин. Различные занятия - фехтование, размышления, замирание, посещения, созерцание, разработка ловкости рук, плавание и т. д.: с 16 ч. 21 мин. до 18 ч. 47 мин. Ужин накрывается в 19 ч. 16 мин. И заканчивается в 19 ч. 20 мин. Затем следуют симфонические чтения вслух: с 20 ч. 09 мин. до 21 ч. 59 мин. Обычно мой отход ко сну происходит в 22 ч. 37 мин.

Раз в неделю - внезапное пробуждение в 3 ч. 19 мин. (по вторникам).

Я ем исключительно белую пищу: яйца, сахар, тертые кости; сало мертвых животных; телятину, соль, кокосовые орехи, курицу, сваренную в свинцовом сахаре; плесень фруктов, рис, репу; камфорную колбасу, лапшу, сыр (белый), ватный салат и некоторые виды рыб (без шкурки). Пью кипяченое и остуженное вино, разбавляя его соком фуксии. У меня хороший аппетит; но я никогда не разговариваю во время еды из боязни подавиться.

Дышу я аккуратно (каждый раз понемногу).

Танцую редко. Во время ходьбы держусь за бока и пристально смотрю назад.

У меня очень серьезный вид, и если я смеюсь, то делаю это нечаянно. За что извиняюсь всегда и искренне.

Сплю только одним глазком; сон мой весьма крепок. Кровать у меня круглая с дыркой для головы. Каждый час появляется слуга с градусником; он забирает мою температуру и оставляет мне чужую.

Я уже давно выписываю журнал мод. Ношу белую шапку, белые чулки и белый жилет.

Мой врач неизменно советует мне курить табак. После традиционной рекомендации он всякий раз добавляет:

- Курите, друг мой! Иначе вместо вас закурит кто-то другой.


Книжности

Продавать и покупать книги - какое это должно быть наслаждение! И как мне приятно навещать своих подруг Адриену Монье и Сильвию Бич!

Первая основала свой книжный магазин в разгар войны (Первой мировой), вторая два года назад обосновалась под сенью великого Шекспира. На мой взгляд, обе являют пример истинного мужества.

Часто я забегаю к ним поздороваться - мимоходом - на "пять минут" (и сижу часами!). Это напоминает мне очаровательную лавку моего приятеля Байи на улице Шоссе-д’Антан (книжный магазин Независимого Искусства).

Давнее, но сколь приятное воспоминание.


Да, милый книжный магазин Независимого Искусства.

Его посещала "молодая литература" того времени, по-дружески поболтать заходили музыканты: среди прочих - Дебюсси, Шоссон. Мы не сомневались, что там нас примут как можно обходительнее, и я никогда не забуду эту душевную обитель Книги, как никогда из моей памяти не изгладится образ славного человека, которым был "добряк Байи".

Когда мой приятель Пьер Тремуа объявил, что открывает книжный магазин, я подпрыгнул от радости - и чуть не стал отбивать чечетку. Для меня это была хорошая, очень хорошая новость, и я представил себе, какое блаженство можно получить в результате фланирования среди книг.

Разве книжный магазин, хотя бы немного, не Храм Праздного Гуляния? Думаю, собрание книг как раз и побуждает к задействованию - или по меньшей мере к освобождению - этого "раздела" Бессознательного.

Странное наваждение! Ведь перед ящиками букинистов останавливаются в непогоду, на ветру, иногда прямо посреди лужи! Ну и пусть! Книги перед нами, они предлагают нам отдохнуть, приласкать их ладонью и взором, блаженно забыться в них, презреть узы, связующие нас с извечной человеческой Нищетой.


Мой приятель Пьер Тремуа любит книги, он знает их заслуги и по достоинству оценивает их личные качества. Его совершенно непредвзятая симпатия распространяется как на старые, так и на совсем юные творения, едва появившиеся на свет. И для любителя, желающего с ним посоветоваться, он окажется верным проводником.

Его обитель будет, в зависимости от времени года, прохладной и тенистой или теплой и уютной, там будет вспоминаться Прошлое и предугадываться Будущее.

"Мой дорогой Тремуа, я буду часто заходить к вам", - говорю я.


* * *

Вдруг я заметил дрозда, усевшегося на самый конец высокой и дряхлой ветви. Положение дрозда было весьма опасным. Ветер раскачивал старую ветвь, которую птица судорожно сжимала своими маленькими лапками.

Повернувшись к спутнику, я сказал:

- При виде этого дрозда у меня мурашки бегут по коже и кружится голова. Давайте скорее подложим под дерево матрац, ведь если птица не удержится, то переломает себе кости.

Знаете, что мне ответил приятель?

Невозмутимо и просто он ответил мне:

- Вы - пессимист.

Убеждать людей нелегко.


Закоулки моей жизни

Я часто жалею, что явился на этот свет.

Дело не в том, что я ненавижу свет. Нет... Я люблю свет, и высший свет & даже полусвет, так как лично я человек, так сказать, полусветский.


Но зачем я оказался на этой Земле, такой приземленной и такой землистой?

Я явился сюда, чтобы исполнить долг? Выполнить какую-то миссию -поручение?

Меня прислали сюда поразвлечься? Немного развеяться? Позабыть горести того света, о которых я уже ничего не помню? Возможно, я здесь совсем неуместен?

Как ответить на все эти вопросы?

Думая, что поступаю хорошо, я, едва придя в этот мир, принялся поигрывать Музыку, которую сам же и сочинял...

Из-за этого и начались все мои невзгоды...


Новости из Петрограда тревожны

Стокгольм, 12 февраля 1918 года

Новости из Петрограда тревожны, но позволяют надеяться на скорое затишье. Двадцать полков казаков остались без казакинов. Рада заказала свой портрет. После передела земли земляные груши стали совершенно неприступными. Они отказываются платить оброк изобилия &, истошно вопя, бегают по городу. В четверг вечером портрет Рады взорвал общественное мнение.

Говорят, что красногвардейцы упиваются вином соответствующего цвета. Сегодня утром солнце взошло и тут же закатилось. По слухам, казаки нашли свои казачьи казакины. Отныне ночным сторожам запрещено сторожить ночью. На центральных улицах максималисты вспарывают и даже потрошат денежные мешки. Позавчера новости с юга были более жаркими, с севера очень холодными.

Совет поповских депутатов предписывает раз в неделю ровнять церкви с землей. Сегодня вечером Рада будет танцевать перед белогвардейцами. Из предосторожности газеты не печатают взрывные материалы & выходят (на улицы) тиражом не более одного экземпляра. Чернобурогвардейцы восстали.

"Российский инвалид" уверяет, что Рада выходит замуж. В прошлый понедельник все банки открылись в полночь. Троцкий был сбит фиакром. Петроград обрел свой довоенный вид; такое ощущение, что находишься в Санкт-Петербурге; в театрах ставят (кегли) с утра до вечера.

Банки только что закрылись. Троцкий отбыл в Брест-Литовск, прихватив с собой Раду. Совет поповских депутатов пересмотрел свой декрет: церкви должны оставаться несравненными. Этой ночью ночные сторожа сторожили всю ночь. Сегодня солнце вообще не взошло. Поезда забиты земляными грушами, которые дислоцируются на юг. Украина отказывается делить землю более чем на тысячу наделов. Правительство перешло в руки земляных груш.


ИГОРЬ СТРАВИНСКИЙ

На пути прогресса всегда вставали ярые противники, которые - следует отметить - не обязательно блистали "чутьем" и заурядным здравым смыслом. М-да.

Эти противники защищают - впрочем, без особого успеха - дряхлые привычки, которые, по их мнению, трудно переоценить. Они желают выдать свои старые штаны, старые фуражки и старые туфли за предметы бесценные как по значимости, так и по своей внутренней, в некотором смысле, intra muros (в городских стенах - лат.), - как они говорят, дабы подчеркнуть силу этого слова - красоте.

Для них предмет красив, прочен и непроницаем просто потому, что он вышел из обихода и весь залатан (и, самое главное, принадлежит им, - не без подлого и коварного лицемерия добавлю я). Мысль не такая уж и глупая, хотя, в общем-то, недалекая и отнюдь не оригинальная. Вот почему мы видим, как огромное количество старых локомотивов, старых вагонов, старых зонтиков загромождает федеральные, региональные, церебральные - и часто мочевые - пути сообщения.

Во всяком случае, блюстители Порядка и Морали, Приличий и Чести (чествовать их самих), Искусства Плавания, Прямоты и Кривизны, Правосудия и прочих Допотопных Обычаев обладают вежливостью и куртуазностью людей превосходных, уверенных в себе и исполненных благоразумия. Никогда даже голоса не повысят на своих противников... Никогда... Готов с удовольствием признать это - даже в присутствии нотариуса.

А вот Прогресс защищают сторонники совсем другого рода - люди бесстыдные, как пажи, потрясающие своей неуемной "дерзостью" и нахальством. Эти люди, забывая о почитании Почтенных Мирных Старейшин и прочих знаменитостей, идут своей дорогой - как ни в чем не бывало - прямо по ногам несчастных сограждан, вовсе не заботясь ни о том, "что о них скажут", ни о раздавленных ими мозолях.

Но хорошо воспитанные люди так себя не ведут. И боюсь (бьюсь об заклад), что это принесет им несчастье - как минимум через две-три сотни лет.

Для нас, негожих смутьянов, Игорь Стравинский - один из самых замечательных гениев, которые когда-либо существовали в Музыке. Ясность его ума позволила нам освободиться, а сила духа - обрести права, которые мы уже не можем потерять. Это - несомненно.

Более резкий, чем у Дебюсси, его порыв не может ослабнуть: этот композитор - твердого закала. Музыка Стравинского столь разнообразна в своих приемах, столь изобретательна, что всякий раз очаровывает.

Недавно "Мавра" привела музыкальный мир в поучительное замешательство. Укоризненные замечания гг. Критиков, которые нам довелось читать, все были комичны, одно смехотворнее другого. Поскольку эти гг. ничего не поняли, то поступили проще и - позволю себе расхожее выражение - "разнесли штуковину в пух и прах". Пройдет немного или даже много времени, и они - можете не сомневаться - откроют нам "Мавру", укажут на все ее - сельскохозяйственные и гражданские - достоинства, чтобы без тени смущения тут же приписать их себе.

Но я бы хотел поговорить о других, менее известных сочинениях: а именно о недавних "механических" произведениях Стравинского - о его экспериментах с техникой записывающих инструментов. В них проявляется подлинная свобода и истинная независимость великого русского композитора.

Да будет мне позволено поздравить Жана Вьенера с тем, что он первым отвел в программе место для "механического исполнения". К несчастью, механизм цилиндров был не очень хорошо отлажен, что укрепило "противников" в их противлении и позволило им оказаться отчасти правыми - хотя, по сути, эти бедолаги были совершенно не правы.

Прослушивание автоматического инструмента коробит привычность, возмущает обиходность, а столь новое звуковое произведение сопряжено с всевозможными трудностями (из которых материальные - самые снисходительные, почти милостивые). Сколь изнурительно идти против течения во имя так называемых традиций, единственная привлекательность которых - в их ветхости. М-да.

Есть чему удивиться, когда талантливые и виртуозные музыканты заявляют о том, что считают записывающие инструменты своими возможными конкурентами. Мне кажется, задумать подобное и испугаться этого - значит оскорбить самого себя.

Прежде всего, пианола - это совсем иной инструмент, чем приятельствующее с ним пианино, и их связывают лишь родственные отношения. Игорь Стравинский раньше всех сочинил отрывок, в котором использовались некоторые возможности, присущие этому инструменту. Пусть виртуозы клавиш знают, что никогда не сумеют сделать то, на что способна заурядная пианола, но и механическое средство никогда не сможет их заменить.

В этом отношении пусть не беспокоятся и почивают на лаврах - если это им приятно.

Этими произведениями Стравинский привнес в Музыку нечто новое и невероятно богатое. Мы едва ли можем предвидеть благую пользу, которую принесут нам исследования моего знаменитого друга. Я высказываю ему свое полное доверие и заверяю его в своем неизменном восхищении.

Техническое различие, существующее между пианолой и пианино, напоминает не столько разницу между Фотографией и Рисунком, сколько сравнение литографического средства воспроизведения с непосредственной графической чертой. Грубо говоря, литограф играет на пианоле, а художник - на пианино.

Музыканты должны обязательно заинтересоваться этим новым приемом звукового воспроизведения. Вне всякого сомнения, механическая запись - это гарантия; и она очень быстро и очень уверенно повлияет на музыкальное письмо, чего никогда не смогут сделать все вместе - или не вместе - взятые "менторы" и "педанты".

Я знаю, что Стравинский - волшебник, чьи фокусы пленяют совсем иначе, чем казематы былой Бастилии.





 Искать книгу в книжных интернет-магазинах
Название (1-3 слова)
Автор (фамилия)
Доставка в регион



Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА