Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА
Белый ворон. N4(17) Зима 2014
Литературный альманах
Екатеринбург
Евдокия
2015
180 стр.
ISBN: 9781312863651
Литературно-художественный альманах "Белый Ворон". Выпуск №4(17) Зима 2014.

ТОЛЬКО СТИХИ!

Интервью екатеринбургского поэта и библиофила Ильи Будницкого главному редактору альманаха "Белый ворон" Сергею Слепухину.


С. С. Дорогой Илья. Многие годы нас объединяет любовь к книгам. Расскажи, пожалуйста, когда и с каких обстоятельств ты на всю жизнь стал их пленником.


И. Б. Моя мама была библиотекарем, и самые первые воспоминания о книгах - это лабиринты книжных полок, попытки читать все книги подряд. Запомнилась первая самостоятельно прочитанная книга - это был "Человек с Луны" о Миклухо-Маклае. Мама всегда мне читала перед сном, пока я не научился самостоятельно это делать. Так была прочитана вслух книга "Девочка в бурном море". Уже в первых классах я был записан во все библиотеки нашего городка - Детскую, Юношескую, взрослую... Читал всё подряд - приключения, исторические романы, классику... До поэзии дело дошло только лет в 15. Все началось со школьного кружка, и первыми авторами, которые мы представили в поэтическом спектакле, были самые популярные в то время - в 1975 году - Вознесенский, Рождественский, Евтушенко, Ахмадуллина. Следующий спектакль был композицией на стихи Блока, Высоцкого, Окуджавы... Не смотря на то, что я до сих пор помню наизусть многие их стихотворения, как и стихотворения Окуджавы и Высоцкого, увы, не они стали моими поэтами и подарили мне любовь к поэзии... Это удалось сделать Мандельштаму, Верлену, Тарковскому и Бродскому. Это наваждение началось в 15-17 лет, и, думаю, оно не оборвётся, пока я жив.


С. С. В Интернете можно увидеть много удивительных фотографий современных библиотек. Это просторные книжные хранилища, поражающие и модернистскими фасадами зданий и совершеннейшей логистикой. Но мы-то с тобой знаем, что в 90-е в нашем родном Екатеринбурге многие библиотечные собрания были расхищены, а интерес читателя к библиотекам совсем пропал. Какой тебе видится библиотека XXI века? Какие мысли по реформированию библиотечного дела приходят в голову?


И. Б. Библиотека будущего? Боюсь, она будет намного виртуальнее, чем нам бы с тобой хотелось, Серёжа. Уже сейчас дети и внуки тех, кто собирал библиотеки всю жизнь, выкидывают книги просто на свалку, книги для большинства перестали быть ценностью и необходимостью. Останутся такие динозавры, как мы, кому хочется держать в руках именно книгу, собиратели... и - всё. Я не вижу будущего у книг, несмотря на то, что не мыслю себя без книги, без библиотеки. Для меня жить, окружённым книгами, это жить с живыми собеседниками, в комнате, наполненной голосами.


С. С. Мы с тобой сверстники, и оба хорошо помним, что в юношеские годы книги были советским дефицитом. Как формировалась твоя удивительная библиотека? Какую книгу ты считаешь первой, главной, с какой началось формирование семейного собрания?


И. Б. Первыми были сказки. Одна из любимейших книг, зачитанная до дыр, протёртая, дряхлая - это Сказки Вильгельма Гауфа, "Карлик Нос" и другие. Вслед за сказками начала собираться привычная для ребёнка библиотека - приключения и фантастика, исторические романы, детективы, классическая и современная проза. Это были Юрий Герман, Катаев, Каверин... Потом - Виан, Воннегут, Ремарк и так далее... Намного позже проявилась и стала разрастаться библиотека философии, поэзии, эзотерики, зарубежной художественной литературы...


С. С. Первые литературные опыты. Свердловск, 1980-е? Что это было? Стихи? Рассказ? Детская сказка сыну?


И. Б. Первые опыты? Мне 17 лет, институт, поздравительные стихи к восьмому марта всем девочкам группы. После этого важного этапа началось собственно стихотворчество. Самое первое "просто стихотворение" начиналось так - "Жить - это странно..."


С. С. Ты в нашем городе один из ветеранов писательского дела. Кто стоял с тобой рядом? Кто и что запомнилось больше всего?


И. Б. Первый поэтический круг моего общения собирался около прекрасной свердловской поэтессы Майи Петровны Никулиной. Нам было по 17 - 18 лет - мне, Аркадию Застырцу, Вадиму Месяцу, Вадим был самый младший... Запомнилось? То, что мы были никому не нужны, что единственным местом, где нам и нашим стихам были рады, стала квартира Майи Петровны. Я показывал свои стихи редакторам двух самых крупных уральских журналов того времени - "Урала" и "Уральского Следопыта", получил отказ и "дружеские" рекомендация бросить писать. А опубликовала меня - на целый разворот - верхнепышминская газета "Комсомольская Правда". Это стало единственной публикацией на ближайшие 15 лет.


С. С. Виталий Кальпиди пытается убедить столичных интеллектуалов в том, что на Урале сложилась собственная поэтическая школа. Он прав?


И. Б. Он и прав, и не прав. С моей точки зрения, поэт может принадлежать к какой-либо школе, группе, тусовке, направлению только гипотетически. С любых точек зрения наблюдателей - и исследователей творчества, и закадычных приятелей - для поэта школой является сама жизнь, человеческий опыт. Более того, как только автор самостоятельно пытается себя куда-либо определить, он формирует рамки и границы - тиски своему творчеству. С другой стороны, если люди хотят чувствовать себя вместе, почему бы и не организоваться в группу? В частности, я знаю несколько хороших уральских поэтов, тех, кто называет своим учителем поэта, слабее их значительно. Но... история вхождения в поэзию ведь это тоже история взросления. Так и поэтические школы - история взросления поэтов. У большого поэта нет рамок.

Далее. Кальпиди провозгласил школу в пику столичной поэзии, слишком отчуждающей себя от провинции. Он поставил цель доказать, что и в провинции есть своя поэзия! Правда, доказывать, на самом деле, ничего не надо: стихи - вот главное доказательство существования поэзии.

Посмотрим на начало ХХ века. Есть определение - "Южно-русская школа", давшая огромное количество больших поэтов - Тарковский, Тарловский, Багрицкий, Шенгели - список можно продолжить. Кавказская школа - Казмичев и так далее. Дальневосточная ветвь - Несмелов, Перелешин, Щеголев, и прочие. Сибирская литература - Марков, Забелин, и другие. А Центр... Туда съезжались отовсюду! Всё это, на самом деле, просто одна великая русская поэзия.

Можно жить в Париже, и быть русским поэтом, а можно быть Набоковым, или быть сосланным в Воронеж - что меняется? Русский поэт остаётся русским поэтом независимо от места жительства. Для меня не существует "Уральской школы", есть тусовка с харизматическим лидером, неплохим поэтом и прекрасным организатором. Многие из пишущих на Урале не заявляют о своей принадлежности к "Уральской школе", однако это не мешает им писать прекрасные стихи. А кто из ныне причисляющих себя к этой школе авторов останется в русской поэзии - это покажет время.


С. С. Борис Рыжий - миф, или это наш уральский Есенин? Кого из земляков ты считаешь наиболее значительной фигурой в поэзии?


И. Б. Есенин, Серёжа, тоже во многом, как великий поэт, миф. Я не готов рассматривать его поэзию здесь, скажу только, что дурновкусия и плохих вещей - слабых - у него сверхмного. Для меня Рыжий - талантливый мальчик, много писавший, много обещавший, но не успевший состояться. Он слишком рано ушёл. Есть очень ранние поэты - Лермонтов, Мандельштам, есть более поздние - Пушкин, чья поэтическая зрелость началась в 27. Рыжий просто не успел, его стихи, я повторюсь, только что-то обещали, уровня мастера он не достиг, и увы, уже не достигнет.


С. С. Как состоялось твое знакомство с Евгением Витковским и Евгением Кольчужкиным, главными фигурами в издательстве "Водолей"?


И. Б. Интернет - великая вещь, Серёжа! Я хотел найти стихи Ильязда, и через Гугл вышел на ЖЖ Витковского, где Евгений Владимирович говорил об этом забытом поэте. С обоюдного интереса к стихам Ильязда и началось наше знакомство. Издание нами собрания его стихотворений, к сожалению, так и не состоялось, но, к счастью, книгу, прекрасную книгу Ильязда, выпустили другие люди. За время знакомства мы много сотрудничали с Витковским, и издали свыше 50 других книг в сериях "Паралипоменон" и "Малый серебряный век". Это поэтические книги Меркурьевой, Лидии Алексеевой, Верховского, Сергея Петрова, Щеголева, Голохвастова, Тарловского, Бородаевского, Аверьяновой, Голембы, Сергея Соловьева, Познякова, Щировского, Соломона Барта, Нарциссова, Лозина-Лозинского, Корвин-Пиотровского, Садовского, Зальцмана, Кугушевой, Тарусского, Кленовского, Гомолицкого, Ширмана, и многих других. Уверен, это существенно изменило представление читателя о том, что такое русская поэзия Серебряного Века.


С. С. Известно, что в период финансового подъема вашей фирмы ты не только сам оказывал помощь "Водолею", но и привлекал других джентльменов. Какой из "водолеевских" проектов ты считаешь своей самой большой удачей?


И. Б. Самых больших удач было много, Серёжа. Это и извлечение из небытия - американских архивов, десятилетия хранящих забытую и неизвестную для русского читателя литературу - рукописей Голохвастова и редкое издание "Апокрифов" Ширмана, ставящее этого поэта вровень с большими авторитетами ХХ века. Одно из главных событий "водолеевской" деятельности - издание трёхтомника Сергея Петрова, на мой взгляд, самого большого поэта ХХ века.


С. С. Многие знают, что поэт Илья Будницкий неоднократно помогал молодым (и не очень молодым) талантам в издании первого сборника. Одна из общих знакомых рассказывала мне, что ты на протяжении долгого времени передавал деньги Валерею Исаянцу, кормил его. Многие не знают, что ты финансово поддержал журнал "Волга", когда издание лишили губернаторских дотаций. Что ты выкупал в американской Библиотеке Конгресса редкие рукописи наших эмигрантов. Что тобой движет, Илья? Благодарны ли люди? Не возникла ли с годами идиосинкразия к слову "альтруизм"?


И. Б. Что мной двигало, Серёжа? Простое желание, чтобы русская культура развивалась, только это... Благодарности я не ждал и не жду. Делал то, что считал необходимым, не больше того. Альтруизм - вредная вещь, поэтому я перестал помогать тем, кто жив и может сам говорить о своей поэзии. И издавали мы, в основном, тех, кто уже говорит "издалека", с того берега реки.


С. С. А что ты думаешь о современных неизвестных талантах? Появившихся, или уже обреченных на забвение Сергеев Чудаковых? Московские журналы, как легко убедиться, узурпировали право единолично определять, кто гений, а кто - нет. Нет сомнения, что те, кто в Перестройку больше всех кричал о свободе и призывал отстранить от руля литературных генералов, сегодня формируют собственную номенклатуру. Что ты об этом думаешь, Илья? Если мы не смогли помочь забытым поэтам Серебряного века, может быть, все-таки еще стоит помочь здравствующим? Каким тебе видится прогресс в литературном деле? О какой реформе должно мечтать?


И. Б. Серёжа! Мне нет дела ни до московских, ни до каких-либо иных журналов, ни до премий, ни до конкурсов! Есть поэзия, она говорит сама за себя, а тусоваться ради того, чтобы издали, напечатали, чтобы быть на слуху - это не моё! Кому надо - действительно, надо - прочтут мною написанное. Прогресса нет и быть не может! Есть живые люди, желающие писать, с Даром они или без Дара. Время победит "пробойную силу" журнальных коридоров, оно оставит лишь стихи. Только стихи!


С. С. И последняя группа вопросов к тебе как к поэту. Какое событие ты считаешь своей самой большой удачей? О чем книга, над которой ты работаешь?


И. Б. Удача? Это когда рядом есть хотя бы один человек, кому нужны твои стихи. Страшно оказаться в роли Кюхельбекера в ссылке. Сейчас я не пишу книгу - просто иногда пишу стихи, а что будет востребовано, покажет время... Для меня поэзия, русская поэзия - это стихи, написанные на русском языке, или переведённые на русский. Перевод уже делает их автоматически фактом отечественной поэзии, поскольку не существует переводчиков, а есть поэты! Так вот, русская поэзия - это что-то прорывающееся к изначальному языку, праязыку, о котором сказано: "В Начале было Слово"... Язык поэзии должен обладать силой глубинного воздействия, духовной, ментальной, эмоциональной; всеми способами воздействовать на слушателя, читателя, реальность... Я верю в неотменяемость законов безупречной формы, звукописи, работы мысли, умения видеть и творить. Стихи должны быть живыми, меняться и открывать новые смыслы, если со временем мы меняемся сами. Поэтому я утверждаю: Поэзия, как любое творчество, есть одновременно и ремесло и вдохновение. Если мы позволяем себе не быть мастерами формы, не овладевать ремеслом, то и вдохновение будет исковеркано нашим небрежением к законам стихосложения, как зачастую происходит у любимого мною Губанова...





СОДЕРЖАНИЕ ВЫПУСКА

ТОЛЬКО СТИХИ! Интервью поэта Ильи Будницкого главному редактору "БВ" Сергею Слепухину.

МЯТЕЖНЫЙ КАРАНДАШ

КСЕНИЯ ДРАГУНСКАЯ. БАБУШКА. Рассказ
ИЛЬЯ СЕДОВ. ИНДИ. СКАЗКА ИЗ ОРАНЖЕВОЙ ОБЛОЖКИ. Рассказ
КАТЕРИНА ГРУЗДЕВА. ВОДОЛАЗ. Рассказ
ИЗЯ ШЛОСБЕРГ. КОГДА ВЫ ВЕРНЕТЕСЬ, НАС УЖЕ НЕ БУДЕТ. Повесть. КОТЕНОК НА ДОРОГЕ. Рассказ

БРЕД ПОЭЗИИ СВЯЩЕННЫЙ

МАЙЯ ШВАРЦМАН. СИГНАЛ ОТБОЯ
ЕЛЕНА ГУЛЯЕВА СКВОЗНЯК
МАКСИМ КАБИР. ПОКА ЗАЖИГАЛКА ГОРИТ
АНДРЕЙ СУЗИНЬ. Я ЖИВУ У ОКНА
АНДРЕЙ ТОРОПОВ. НА 21-ОЙ "ВОЛГЕ"
АННА ТРИФАНОВА. В ЗЕРКАЛАХ
АЛЕКСАНДР СПАРБЕР. ШАРЯ В ПУСТОТЕ
ДМИТРИЙ ПОЛИЩУК. ИБО Я НЕ НАДЕЮСЬ
АЛЕКСАНДР КРАМЕР. ОБРАЗ И ЦВЕТ
ИРИНА ЛЮБЕЛЬСКАЯ. НА ЯЗЫКЕ СЛЕПЫХ
ВЛАДИМИР ТАРКОВСКИЙ. ГЛАВНОЕ СЛОВО
МАРГАРИТА ПАЛЬШИНА. ОТГОЛОСКИ
МАКСИМ БОРОДИН. БАХ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ
ЕВГЕНИЙ КОЛЬЧУЖКИН. ВСПОМИНАЙ МЕНЯ, КИММЕРИЯ!
ЮРИЙ СМИРНОВ. БЛИЦКРИГ, ЗЕРГУТ, АЙСКРИМ
СВЕТЛАНА МЕНДЕЛЕВА. ИГРА В СЛОВА
СЕРГЕЙ ФИЛИППОВ. ТОСКУЯ, РАДУЯСЬ И ПЛАЧА...
АНАТОЛИЙ ЮХИМЕНКО. ТЕЗИСЫ п. 2
НАТАЛИЯ ГРОЙСМАН. НЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЛОВА...

ФЛЭШМОБ

МИХАЭЛЬ ШЕРБ Прими меня, заброшенный вокзал... СЕРГЕЙ ЛАНГЕ ФРАГМЕНТ ВАДИМ СЕДОВ ИНДОКИТАЙ СТАНИСЛАВ ЛИВИНСКИЙ Что нам родина? Дом, неуклюжий забор... НАТАЛЬЯ МАКСИМОВА ты моря переплыл, перешел границы... АЛЕКСАНДР ПАВЛОВ человек непохожий на прочих навстречу идет... СЕРГЕЙ ЧЕРНЫШЕВ ПЕРЕВОД С БАГУЛЬНИКА МАРИНА ПОЛЯКОВА РЕФРЕН НИКОЛАЙ РЕБЕР В пустыне, где родосский истукан... АЛЕКСЕЙ КОРОЛЕВ 47 АЛЕКСЕЙ СОЛОМАХА ОКНА НА ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ СВЕТА (составитель - АЛЕКСАНДР ПАВЛОВ)

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ШОРОХ

КОНСТАНТИН СТЕШИК. ПЬЕСА ДЛЯ ЛИЧНОСТЕЙ АСТЕРОИДНОГО ТИПА
КСЕНИЯ ДРУГУНСКАЯ. НАРОДЫ. Пьеса

МАЭСТРО

МАРИЯ ОРЛОВА (КАРЛСРУЭ)

ХОРОШО ПРИ СВЕТЕ ЛАМПЫ...

СЕРГЕЙ СЛЕПУХИН. ПОВЕЛИТЕЛЬ ГРЁЗ. Эссе

НЕВЕРНАЯ НИТЬ АРИАДНЫ

АЛЕКСЕЙ ХЕТАГУРОВ. ХУДОЖНИК ОБ ИСКУССТВЕ. ЗАРЕЧЕНЦЫ
Страница,  на  которой  Вы  сможете  купить  журнал




Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА