Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА
Послесвеченье
Книга стихов
Екатеринбург
Евдокия
2013
80 стр.
ISBN: 9781300705192
Седьмая книга поэта.

Есть такое страшное слово - "дожиточный". Кто-то, когда-то определил для тебя и меня время жизни, но в последнюю минуту расщедрился и добавил пару-тройку годков! Человек, о котором мои стихи, изо всех сил пытается быть, остаться, удержать "дожиточный воздух в пробитой груди". В тишине, неотличимой от смерти, он вынужден наблюдать "царствие оргий, резни и безумий". Может быть, ему и повезет, он сумеет увидеть пустоты, проходы между быстро бегущими днями.

"Погасших "я" торжественный флэшмоб", аппаратчики в черных костюмах, поддельные люди, мертвые души. Сад земных наслаждений закрыт на уборку, а за углом - распродажа средств индивидуальной защиты...



Шуршит в часах песок о чёрных людях.
Я слышу слабо. В сурдопереводе -
значки и вымарки о семиглавом звере,
об ангелах, одетых в облака.
Всё поросло чернобылем бессонниц:
скорлупка полумесяца, космограф -
крылатый Дюрер, Пегниц еле слышный,
и всадники, и яблони в цвету...

Быть может, я внутри чужого мозга
бреду по вязкой франкфуртской дороге,
и ветер заплетает в кудри черви,
отбитые извилины мои?
Противно щёлкает, свистит в мозгах навылет
поддельный сон осадочной породы.
Теперь не скрыться, самообнаружен,
Как бесполезный, в сущности, предмет...


Это изощренное наказание - заставить видеть насквозь. Для многих гораздо проще согласиться пополнить Totentanz, мрачную Пляску смерти теней, которые когда-то хотели быть тобой. Стать человеком без лица - значит обречь себя на послесвеченье, унылое тление фосфоресцирующей гнилушки, свет которой не сможет никогда никого обогреть.

До конца дней продолжать быть ярким пламенем - значит совершать духовный подвиг. Это истина, которая к концу жизни открывается не каждому. "Только зрячим видно, как полое вес обретает, свет за изнанку пряча".



* * *

в подоле погибели хруст звезды
на чёрных березах когти из гнезд
давно фонари перебиты и
никто не осмелится кири-ку-ку

угроза вторженья на чуткий наст
голодные волки выходят из
и тащат младенцев в зубах в окно
на речку в кровавую полынью

сгущаются клубы вокруг ствола
и комья в земле выбивает бег
и лунным пятном из кромешных глубин
спускается кто-то вылущивать смерть

и коль не дурак ты поймешь поймешь
что наши покойники боги нам
а боги сто лет уже мертвецы
а жизнь на ладони - вёрткая ртуть


* * *

я подожду тебя молчанием у входа
А. П.

Мы снова вышли на промозглый ветер,
Забытый стог, пылал закат вдали,
Взъерошенные, путанные мысли,
Как тени, наплывали друг на друга.

Брат смерти, сон, спускался на долину,
Но запахи фиалкового йода,
Стекавшие из вымерших растений,
Нас не могли взбодрить и отрезвить.

"Мир движется по правилам, запомни", -
Ты мне сказал и спрятал сигарету
В ладонь, несмелою струею
Гнусавой флейты полз усталый дым.

"Но если, все же, мы не принимаем
Навязанных нам кем-то, для чего-то
Законов, - для себя без спроса
Другие открываем небеса".

Ты замолчал, твой профиль заострился,
Страх, круглый, плотный, ношей загрудинной
Сползал на землю стопудовой гирей
И горловые звуки испускал.

И небосвод качнулся непривычно,
И мы переглянулись: сдвиг по фазе.
Был День Шестой, День сотворенья Бога.
Он, третий лишний, нас у входа ждал.


* * *

На станции Ко тени серебряных ног,
Искрами выслеженные силуэты,
Торопливые пальцы - нерест миног -
Жадно заглатывают билеты.

Божок эбонитовый за стеклом -
Кассир татарин прижимает трубку,
Чей-то крик распался, ржавый лом
Осыпается в тугоухую рубку.

Бёдра, груди, затылки - пепел во тьму,
Время тлеть в пустоте, позабывши, кто ты.
Если знаешь, молчи - отчего, почему
Голоса из бездн вырывают пустоты.

Из окна скользит чёрным полозом лес,
Заплетается в мозг,
Мертвенеешь, плача.
Только зрячим видно, как полое вес
Обретает, свет за изнанку пряча.


* * *

В гаснущих сумерках - поддельные люди,
Чёрные десны, отвисшие губы.
Они выходят на промозглый ветер,
Трепетными ноздрями втягивая воздух.

Похоронная колонна за облаками
Растекается в бездонные полости неба,
Пахнет звездами, конторской пылью,
Испарения жизни, двойной, недоброй.

Продвигаясь вперёд, распадается время,
Скрюченный серый дымок над окурком.
Мешковатые небеса, усталые люди...
Я не хочу быть послесвеченьем!


* * *

без четверти шесть ангел встаёт на работу
без полночи вечность звенит небесный будильник
остерегайтесь: возвращаются крысы
надрывается по утрам вечерам оглашенный

отойдем в мир иной на дребезжащей ноте
за предел зеркал где конец света
напророчили майя в середине мая
погребальные костры фонари флэшмобы

гончие на сворке сутулим бугристые плечи
готовы ринутся в... а там пробьемся
кто послал месседж на нашу личку
послал месседж чтоб циферблат глючил

лица задумчиво стынут замкнуты в кожу
сад земных наслаждений закрыт на уборку
конец света сернисто-жёлтая осень
за углом распродажа
средств индивидуальной защиты


* * *

Reality-show: мотыльки и птицы,
Дожди из молока, мяса, железа,
Шерсти, кирпичей, плексигласа в рассрочку,
Струйки пота сбегают хлопьями пепла.

Задохлик, заморыш, худокрыл линялый,
Жмётся к прутьям чьей-то парадной клетки.
Остекленный воздух габбро твердый,
Мотылек петляет, ныряет, бьётся.

По ту сторону тени - окольцованный ангел,
Моей добродетели тайный тёзка,
Тоже убился, не прочёл шпаргалки,
Ветер теребит тёмно-синие кудри...


* * *

В. К.

И что же нам в строчке итога
достанется кроме седин?
"В раю отдыхают от Бога", -
заметил философ один.

Такая вот, братцы, накладка,
на хитрые задницы болт,
анархия - мать их порядка,
паршивых значений default.

Где фраер - помятые джинсы
и пицца в усталой руке?
Контактные потные линзы
в заоблачном том далеке?

Пылятся Его циркуляры
в конторских небесных шкафах
и ангелы курят сигары,
кольцо на пустых головах.

Короткий стручок фюзеляжа,
и киль приторочен к крылам,
хоть раз бы слетела пропажа
по нашим житейским делам.

Ну что ты! Клиент недоступен!
На базу уехал с утра.
А в нашей коллекторной люмпен
подох. Уж такая игра.

Скупой ритуал перехода -
крещенье, венчанье, уход.
Метафоры злые - Природа
и этот патлатый урод.

А козыри пахли иначе,
как зеленью пахнут башли.
Увы, но бомжу при раздаче
лишь двойки и тройки пришли...


* * *

С. И.

Ты раскрыл глаза: был и крив и пьян
Старый клоун, маэстро с больным лицом,
За спиною ангелы - смех, канкан,
И помада выжженным багрецом.

Неизбежна встреча, двум парам глаз
Было тесно в желтом, как воск, раю.
Там, в ночном притоне, играли джаз,
Желатин-лимон-заливном краю.

Скрой, молчи, что видел священный сон:
Небо, воздух соткан в тугую плоть,
Мотыльковых крыл золотой виссон,
И к тебе в глазницу сошел Господь.

Он все лучшие реплики взял себе,
Нимб, макушки плешь, жёлтой пакли клок
На усталой клоунской голове.
Цирк закрыт, адью, засыпай, сынок.

Нам на лысины с неба текла шампань,
А теперь всё выжжено добела.
Кто-то Божьи свечи в такую рань
Потушил, ушел... Ну и все дела.
Страница,  на  которой  Вы  сможете  купить  книгу




Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА